Лингвистический энциклопедический словарь - ю́то-ацте́кские языки́

семья индейских языков. Распространены главным образом в Мексике и США. Общее число говорящих около 1,5 млн. чел. Э. Сепир, Б. Л. Уорф, А. Л. Крёбер объединяют Ю.‑а. я. вместе с языками кайова-тано в тано-ацтекскую филу (см. Тано-ацтекские языки). Предпри­ни­ма­лись попытки рекон­стру­и­ро­вать Ю.‑а. я. в составе гипотетической филы макропенути. Ряд вопросов внутрен­ней класси­фи­ка­ции Ю.‑а. я. остается также нерешённым. Сепир выделял 3 ветви Ю.‑а. я.: шошонскую, ацтекскую и сонорскую. Уорф подверг сомнению единство шошонской группы. Наиболее принята классификация С. Лэма, согласно которой семья Ю.‑а. я. подразделяется на 8 подсемей: нумическую (нумийскую), или плато-шошонскую, включающую западную группу языков (моно, северный пайуте, или павиотсо, баннок, иногда рассматриваемый как диалект павиотсо), центральную группу (шошонские языки, или, по другим классификациям, один шошонский язык, с диалектами команче, госиуте, панаминт, винд-ривер), южную группу языков (по другим классификациям — диалекты одного языка) — южный пайуте, каваиису, чемехуэви, юте (юта); хопи (хопиту, моки); тюбатюлабаль (в 1977 насчи­ты­ва­лось 10 говорящих); шошонскую Южной Калифорнии, или такическую, такийскую (купа, или купеньо, кауилла, или кавилья, луисеньо, или лусеньо, серрано, габриэленьо); ацтекскую (ацтекоидная), или науанскую (классический ацтекский, или науатль, современный науатль, насчи­ты­ва­ю­щий до 10 диалектов), почутла, пипил(ь); пимическую (папаго, пима, пима бахо, тепеуано, или тепехуано, тепекано, рассма­три­ва­е­мый и как диалект тепехуано, и другие — всего около 10 языков); таракаитскую, или таракаитическую (тарахумара, или тараумара, каита, яки, майо и другие — всего около 30 языков, многие из которых рассматриваются как диалекты каита); корачольскую (кора, гуичоль, или уичоль).

Фонологическая система характеризуется небольшим числом согласных, включающих 1—2 ряда смычных, лабиализованные, ларингалы. Характерно чередование согласных трёх рядов: гемини­ро­ван­ных, спирантов и назализо­ван­ных. Основной состав гласных: i, ɨ, u, a, o. Долгота фонологически значима. В языках ацтекской подсемьи ударение фиксированное, в хопи, таракаитских, некоторых шошон­ских — ритмическое, в пимических и корачоль­ских — свободное, в пимических имеются также тоны и фонации. Для праязыка реконструируется ударение, фиксированное на 2‑м слоге. Типичная структура слога CV/V.

Выделяются грамматические классы имён и глаголов; адъективы составляют, по-види­мо­му, подкласс глаголов. Имя имеет категории числа, падежа, дистрибутивности, посессив­но­сти. Для праязыка рекон­стру­и­ру­ет­ся суффикс абсолютива (номинатива) *‑ti, сохранившийся в ряде современных Ю.‑а. я. В большин­стве современных Ю.‑а. я. номинатив не маркирован; формант аккузатива развился из местоименного объектного показателя. Датив в ряде языков омонимичен аккузативу, прочие падежные значения обычно обозначаются препози­тив­ны­ми частицами. В ряде языков имеются артикли, развив­ши­е­ся из препозитивных демонстративов (служебных слов со значением простран­ствен­ной, временно́й и дейкти­че­ской ориентации), свойственных всем Ю.‑а. я. Степени сравнения имеют разные способы выражения, значение принадлежности выража­ет­ся, как правило, специаль­ны­ми части­ца­ми — проклити­ка­ми и энклити­ка­ми.

Местоимения делятся на свободные и связанные. Существует тенденция к постановке свободных местоимений на второе место в предложении. Для местоимений различается един­ствен­ное и множе­ствен­ное число (в ряде языков развились формы двой­ствен­но­го числа), в некоторых языках — эксклюзив и инклюзив. Характер­ной чертой многих Ю.‑а. я. является наличие в предложении место­име­ния, которое фактически является согласо­ва­тель­ным показа­те­лем опреде­лён­но­го имени, как подлежащего, так и дополнения. Неуточнённое (неопределённое) подлежащее и неопределённое либо нереферентное дополнение могут маркироваться специальными глагольными префиксами. Подле­жа­щее при переходных и непереходных глаголах оформлено одинаково и отлично от дополнения, которое стоит в аккузативе; по ряду функциональных свойств подлежащее при непереходном глаголе и подлежащее при переходном глаголе противопоставлены прямому дополнению (синтакси­че­ская аккуза­тив­ность), а по ряду свойств все три названных актанта одинаковы (синтакси­че­ская нейтраль­ность).

Глагольная морфология богаче именной. Глагол имеет категории времени-вида (модаль­но­сти), основные из которых — перфектив​/​имперфектив для одних языков, прошедшее​/​непрошедшее время для других; способа действия; залога (пассив, безличный пассив, каузатив и др.), версии, числа, наклонения. В глагольном комплексе (глагол с относящимися к нему служебными элементами) могут быть инкор­по­ри­ро­ва­ны имена со значением прямого объекта, инструмента, локатива (обычно в виде префиксов). Наиболее продуктивна инкорпорация прямого объекта. Большинство языков имеет категории модаль­но­сти, способа действия (репетитив, т. е. повторяющееся действие, дистрибутив, итератив и др.), времени-вида, выражающиеся аффиксами или частицами-проклитиками. Довольно чётко противо­по­став­ле­ны императив (адресо­ван­ный исполнителю во 2‑м лице) и оптатив (адресо­ван­ный исполнителям во 2‑м и 3‑м лице). Возвратное и взаимное значения выража­ют­ся суффиксаль­но, пассив и существующий в некоторых языках безличный залог — обычно с помощью одного суффикса. Распространена модель, подобная пассиву, но не имеющая соответствия в активе (депонентный пассив). Глагольные конструкции легко номинали­зу­ют­ся. Разли­ча­ют­ся активные (дуративные) и перфективные причастия. Существуют глаголы бытия, развившиеся из глаголов со значением ‘стоять’ и ‘сидеть’; глаголы со значением ‘иметь’ представляют собой новообразования. Посессивная конструкция строится на основе бытийных глаголов и локативных моделей.

Основные средства словообразования — редупликация, словосложение (в т. ч. лексика­ли­за­ция инкорпора­тив­ных комплексов), аффиксация, которая носит преиму­ще­ствен­но агглюти­на­тив­ный характер. В ряде Ю.‑а. я. (например, в уичоль) возможны цепочки до 15 аффиксов при глаголе. В некото­рых языках глагол может инкорпорировать служебный элемент с функцией подчинительного союза («где», «когда»). Большую роль как в морфологии, так и в синтаксисе играет развитая система преи особенно постпозитивных служебных элементов.

Преобладающие порядки слов SVO и VSO. Для праязыка реконструируется порядок SVO, он наиболее устойчив в подсемьях нумической, хопи и тюбатюлабаль; в ацтекской, пимической и таракаитской наблюдается тенденция к постановке глагола на первое место. Обычно все определения, включая числи­тель­ные, предшествуют определяемому. Типично согласование определения с опреде­ля­е­мым в числе. При построении сложного предложения выбор соединительного союза и/или формы глагола зависимого предложения в ряде языков зависит от кореферентности​/​некореферентности подлежащих соединяемых предложений, т. е. имеет­ся грамматическая категория кореферентности (англ. switch-reference). Широко распро­стра­не­ны нефинитные обороты в функции придаточных.

В лексике много испанских и английских заимствований. Ряд слов из Ю.‑а. я. вошёл в европейские языки (например, из ацтекского — койот, томат, шоколад).

Языки бесписьменные, кроме ацтекского языка.

Первые описания Ю.‑а. я. относятся к концу 16 — началу 17 вв.: первоначально языка ацтеков, с 17—18 вв. и других языков. Отдельные ветви Ю.‑а. я. были описаны в трудах американистов 19 в. (И. К. Бушман и другие). В 20 в. (Сепир, Уорф, Крёбер) рассма­три­ва­ют­ся вопросы внутрен­ней класси­фи­ка­ции Ю.‑а. я. и их связи с другими индейскими языками. Многие Ю.‑а. я. становятся объектом внима­ния типологов и синтаксистов (описан синтаксис предложения в чемехуэви, уичоль, луисеньо, кавилья и др.).

М. С. Полинская.